Персонажи: все-все-все, в основном Кисе, Аомине, Куроко
Жанры: хогвартс!ау, missing scene, дженогет, иногда может мелькать преслэш
Примечания: кто на каких факультетах - мои личные домыслы)) балуюсь драбблами, пока нет времени писать что-то длинное
Рамещение: с разрешения
О зельеварении и жабах- Аомине-чи… Аомине-чи! Ну Аомине-чи!
- О боже, Кисе, чего тебе? – Аомине оторвался от учебника по зельеварению, где уже минут двадцать лихорадочно пытался найти рецепт зелья, с помощью которого можно, ну, если не взорвать что-нибудь, то хотя бы хорошенько подпалить.
- Я не хочу бросать туда жабу, - Кисе указал подбородком на свое зелье, которое он старательно доводил до готовности последний час. – А без нее никак. Но это отвратительно, я ее даже трогать не хочу.
Жаба, сидящая перед ним, недовольно квакнула и сделала маленький прыжок в сторону Рёты. Тот тихо вскрикнул и выпустил в нее сноп искорок из палочки. Запахло паленым. Аомине вздохнул и, оставив в покое учебник, незаметно прошмыгнул к столам Райвенкло.
- Кисе, ты придурок. Тебе вот делать нечего.
Аомине вытянул друга за синий галстук из угла, куда тот успел забиться, когда жаба едва не запрыгнула ему на грудь. Их счастье, что старенький профессор обращал внимание на студентов только тогда, когда у них что-нибудь взрывалось или начинало искриться.
- Если не хочешь получить отработку, доделывай зелье скорее. Что ты как девчонка, вон, даже Сацуки не жалуется.
- У нее другое зелье, Аомине-чи, - заныл Кисе. – Почему вечно нам достается варить какую-то гадость! Я так не могу! Это же жаба!
- И че теперь? Берешь, - Дайки ухватил животное за лапку. – И бросаешь.
Подкинул он хорошо - жаба пролетела над столом, сделала переворот в воздухе и плюхнулась в котел Дайки, забрызгав стоящую рядом и усердно помешивающую свое зелье Момои. Кисе хихикнул, за что получил тычок от Аомине и грозный взгляд от Сацуки. «Прости», - одними губами произнес гриффиндорец и виновато улыбнулся. Момои только вздохнула и покачала головой.
- Вот видишь, ничего страшного, - пожал плечами Дайки, вытирая пальцы о мантию.
- Ты в курсе, что у тебя другое зелье? – приподнял бровь Кисе, выглядывая из-за спины гриффиндорца. – И ты туда эту гадость кинул…
- Ну и … а, вот черт, Кисе, все из-за твоей идиотской жабы! – Аомине метнулся к своему котлу, зелье в котором уже поменяло цвет на грязно-синий и начало покрываться громадными пузырями.
- Она не моя, вообще-то, - недовольно буркнул Кисе. Дайки только отмахнулся, пытаясь вернуть содержимому котла его исходный, бледно-малиновый цвет.
Зелье рвануло через две минуты, забрызгав всех мутной темной жижей, воняющей болотной тиной. Наказание назначили обоим, отстранив от квиддича на две недели и заставив оттирать аудиторию самостоятельно, без магии.
Х
Об истине и запертых дверях- Что невозможно сжечь, нельзя утопить и навеки упрятать в землю?
- Че? – Аомине тупо уставился на дверь. Когда Куроко сказал, что, чтобы попасть в гостиную Райвенкло, никакого пароля не нужно, Дайки обрадовался – он и свои-то едва запоминал, что уж говорить о паролях других факультетов. Потому, когда потянул на себя литое кольцо на двери, никак не ожидал, что та не сдвинется ни на сантиметр. Зато молоток на ней зашевелился – бронзовый орел расправил крылья и теперь смотрел на Дайки пустыми глазами.
- Это загадка, - пояснила птица и выжидающе уставилась на Аомине.
- Ну, круто, давай, пропускай меня. Загадки меня не волнуют.
Аомине потянул дверь на себя, но та не поддалась. Орел смерил его укоризненным взглядом – Дайки едва поборол желание показать ему язык.
- Чтобы пройти, тебе нужно дать ответ на вопрос.
- На какой вопрос?
- Что невозможно сжечь, нельзя утопить и навеки упрятать в землю?
- Издеваешься? – Аомине постучал орлом о дверь в надежде, что в гостиной кто-то есть и ему откроют.
- Нет. Что невозможно сжечь, нельзя утопить и навеки упрятать в землю?
- Вот черт, - Дайки вздохнул. Дурацкая система. Хотя, если Тецу и Кисе без проблем шныряют туда-сюда каждый день, то ответы должны быть не сложными. – Нельзя сжечь и закопать… О, точно, квиддич!
- Ответ неверен.
- Чего это? – возмутился Дайки, стукнув кулаком по двери. – Покажи мне того, кто квиддич утопит!
- Ответ неверен, - повторила птица и свернула крылья, принимая вид обычного дверного молотка.
- Квиддич это, я тебе говорю, - упрямо повторил Дайки и дернул на себя металлическое кольцо. Дверь скрипнула, но не поддалась. Орел вновь сурово взглянул на Аомине - тот хмыкнул и, пожав плечами, потянулся за палочкой. Заклинание, разъедающее любой замок почище «Алохоморы» Дайки выучил еще на втором курсе. Раз не получалось по-хорошему – будет по-гриффиндорски.
Куроко застал его пытающимся выдрать волшебную палочку из когтей орла – Тецуя только вздохнул и покачал головой.
- Аомине-кун, - осторожно потянул друга за край мантии, - Аомине-кун, отойди, пожалуйста.
- Черт, Тецу, хватит подкрадываться! – едва не подпрыгнул от неожиданности Дайки, но шаг назад все-таки сделал.
Куроко погладил птицу по бронзовым перьям - орел разжал когти, и палочка Аомине упала на пол.
- Что невозможно сжечь, нельзя утопить и навеки упрятать в землю?
- Ответ – истина.
- Ответ верный, - орел покорно склонил голову, замок щелкнул, и Тецуя с легкостью распахнул дверь. Дайки возмущенно ткнул пальцем в застывшую птицу и, подняв с пола многострадальную палочку, прошмыгнул вслед за Тецу. В гостиной Райвенкло было пусто – только Кисе увлеченно шуршал учебниками и писал какой-то реферат.
- Вы чего так долго? – Рёта помахал им рукой и подвинулся, освобождая место на диване. Стол перед ним был завален свитками и фолиантами – кажется, Кисе всерьез вознамерился сдать историю магии на курс вперед.
- Аомине-кун искал истину, - ответил Куроко, присаживаясь рядом и протягивая однокурснику книгу, которую тот попросил принести.
- И как, нашел? – прыснул Кисе, едва не поставив на пергамент кляксу. Загадку он сам отгадал еще утром.
- Как видишь, пока нет, - Тецу улыбнулся.
От брошенной в него книги Куроко с легкостью увернулся.
Х
О предсказаниях и чае
На уроках прорицания Такао обычно спал на задней парте. Из-за духоты в классе глаза у него закрывались сами собой – и с этим ничего нельзя было поделать. Профессор Оха-Аса давно махнул рукой на нерадивого ученика – будил в конце урока и не снимал со Слизерина больше пяти баллов в месяц, за что Такао был безмерно ему благодарен. Иногда Казунари жалел, конечно, что не выбрал дополнительным предметом магловедение - но, что поделать, раньше думать надо было.
В отличие от него Шин-чан проводил в классе прорицаний почти все свое свободное время – разве что тренировки по квиддичу не пропускал. Такао периодически таскал ему булочки и тыквенный сок из Большого зала - Мидорима никогда не благодарил его и вообще делал вид, что так и должно быть. Ну, хоть с голоду не помирал, и на том спасибо.
В учебное время Шин-чан обычно сидел в первых рядах, позволяя Такао дремать на задней парте. Сегодня, видно, звезды сложились в какую-то особенную фиговину, потому что Мидорима аккуратно повесил свою мантию на соседний с Казунари стул.
- Такао, - по-хозяйски смахнул пыль с хрустального шара и недовольно покачал головой. – Не спи.
- Шин-чан?
- Сегодня работаем в паре. Гадания по чаинкам.
Такао со стоном уткнулся в руку. Ну почему именно сегодня. Вчера он допоздна сидел за нумерологией и очень рассчитывал на сон во время прорицаний.
- Шин-чан, я же ничего в этом не смыслю. Почему бы тебе не найти кого-то другого?
- Все заняты.
- Так уж и все?
Такао обвел взглядом класс - кажется, внизу еще оставалась парочка свободных учеников. Мидорима резко поставил на стол чайник, загородив обзор. Брызнули капли – одна из них обожгла Казунари нос, и он показушно заверещал. Все обернулись, Мидорима покраснел и пнул Такао под столом. Тот только рассмеялся.
- Тебе ничего не нужно будет делать, - поджав губы, сказал Мидорима. – Просто выпьешь чай.
- Ла~адно, Шин-чан. Разве что одну чашечку.
К концу занятия Такао выпил целых десять – трижды выбегал из класса, успел возненавидеть щепетильность Мидоримы и свою неоднозначную судьбу. Каждый раз чаинки складывались в один и тот же рисунок, в обычную, ничем не примечательную ладошку, в которой Шин-чану виделись то зловещие предзнаменования, то неизлечимые болезни и умирающие родственники. Даже процитированное из учебника значение знака – «Кто-то нуждается в вас так же, как и вы в нем» - не убедило его. Когда Мидорима предложил заварить еще один чайник, Такао не выдержал, сгреб все блюдца с чаинками на поднос и, едва не рыдая, метнулся к учительскому столу.
Профессор Оха-Аса в каждом рисунке опознал ладонь: Шин-чан получил строгий выговор, а Такао – впервые в жизни! – плюс пять баллов Слизерину.
Больше на провокации Мидоримы он не поддавался.
Х
О прогулах и старостахОбычно в гостиной Слизерина с утра никого не было – все усердно учились или же сидели в библиотеке, поэтому прогуливать занятия Хайзаки предпочитал, валяясь на родных диванах и запуская в потолок бумажных птиц из выдранных из конспектов листов. Ближе к полудню ему это надоедало, и он выбирался из подземелий в общий зал, где можно было поживиться чем-нибудь к ланчу. Однако в этот раз ему не повезло. На выходе из гостиной Хайзаки столкнулся с Ниджимурой - тот смерил его усталым взглядом и вздохнул. Затем зачем-то закатал рукава рубашки.
- Ты знаешь, что бывает за прогулы?
Хайзаки фыркнул. Выговоры ему делали едва ли не каждый день. Декан даже говорил, что исключительно из-за безалаберности Хайзаки Слизерин четвертый год не может выиграть первенство среди факультетов. Впрочем, ему всегда все сходило с рук – сказывалось влияние семьи, наверное. Поэтому внезапно обратившего на него внимание старосту он решил просто проигнорировать.
Однако прошмыгнуть мимо не получилось – Ниджимура стоял в дверях, загораживая проход.
- Я тебя не отпускал.
- А мне плевать. Отвали, - Хайзаки попытался протиснуться мимо старосты. Лучше он посидит в библиотеке до конца занятий, там хотя бы никого нет. Или смотается через тайный ход в Хогсмид…
Момент, когда ему заломили руку и прижали носом к стене, Хайзаки как-то пропустил. Дернулся, пытаясь вырваться, но только взвыл от боли – захват у Ниджимуры был мастерский. На седьмом курсе вообще сплошные монстры учились.
- А ты забавный. По-хорошему, надо бы снять с тебя баллов десять за неуважение, - Ниджимура сильнее сдавил ему запястье, и Хайзаки зашипел от боли.
- Будешь минусовать собственный факультет? Декану наверняка это понравится.
- Декану вообще не нравится, что у нас в последнее время происходит, - Хайзаки пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть: Ниджимура заломил ему пальцы, и теперь Хайзаки молил Мерлина, чтобы он хотя бы их ему не сломал. – Он попросил меня разобраться.
- А я здесь причем?
- Пока что ты – главная проблема факультета. Прогулы занятий, нарушения в квиддиче, хамство по отношению к профессорам, распространение запрещенных вещей – я могу продолжать, но думаю, ты уловил суть.
- О, да ты наводил справки. Приятно, - прошипел Хайзаки, дернувшись. Шея уже начинала затекать, а от вкрадчивого голоса Ниджимуры над ухом бросало в дрожь.
- Я не собираюсь с тобой нянчиться, Хайзаки.
- Да понял я, отпусти, придурок! Понял!
Ниджимура недоверчиво хмыкнул, но руки убрал. Сердитый Хайзаки тряхнул головой, отбрасывая со лба мешающую челку. Рука болела – все-таки силы Ниджимура не жалел. Кто его только додумался назначить старостой школы.
- Садист, - прошипел Хайзаки сквозь зубы, разминая затекшие запястья. – Ты чертов садист.
- Следующим уроком у тебя заклинания. Надеюсь, ты найдешь кабинет без моей помощи, - Ниджимура улыбнулся и наконец-то выпустил Шого в коридор, успев на прощание взъерошить ему волосы.
Хайзаки едва сдержался, чтобы не пришибить его Авадой, но провести остаток жизни в Азкабане не хотелось, поэтому он просто показал спине Ниджимуры фак и на всякий случай – ну вдруг у него сегодня защитные чары хиленькие! - отправил вслед самый мерзкий сглаз, который только знал.
О том, что защитные чары у Ниджимуры не просто не хиленькие, но и зеркальные, он узнал уже в лазарете, куда попал, когда сам весь покрылся гнойными волдырями и нарывами. upd